1 глава Тоня посмотрела на подоконник с цветочными горшками, вздохнула и закрыла глаза. Дома пахло осенью: сырой землёй, листьями, грибами. Был ещё какой-то запах, почти неуловимый, но знакомый с самого детства. Он начинал преследовать тебя с порога и заканчивался на кухне, может, под большим деревянным столом, может, как раз в тех самых цветочных горшках. Тоня помнила, как она возвращалась домой в детстве после школы и тут же оказывалась укутанной этим запахом, как большим тёплым лоскутным одеялом. Сейчас она чувствовала нечто похожее, только одеяло стало почему-то слишком маленьким, лоскуты потемнели со временем и потёрлись, но всё равно сохранили свою прелесть.
Было довольно темно. Единственным источником света была иногда мигающая на потолке лампочка, поэтому то от стула, то от тяжёлого деревянного буфета скакали тени, будто бы готовые в любую минуту ринуться в какой-то странный танец. Тоня пододвинула к себе стул, села на самый краешек и оглянулась. Что-то было не так, но она так и не могла понять, что именно. Схватившись за край салфетки на столе, Тоня всё же решилась разрушить тишину дома:
- Сильвия? Ты здесь?
Никто не отвечал. Тоня встала и заглянула в гостиную: тоже тихо и пусто. Только потёртые зелёные диван и кресло, поставленные вокруг стеклянного журнального столика. Всё в этом доме было каким-то зелёным или имело оттенки зелёного цвета. Когда Тоня была маленькой, бабушка говорила ей, что их дом похож на лес, и за это его стоит любить больше всего на свете. Ведь не так часто можно встретить посреди города такую глушь, как их дом. Тихий, спокойный, в чём-то даже немного таинственный. "В такое место всегда хочется вернуться", - говорила бабушка. - "Никогда не забывай о своём доме, Антонина". Бабушка называла её только Антониной и никогда Тоней.
- Ты уже здесь! Я думала, что увижу тебя только завтра.
Сестра как будто бы совсем не изменилась с того момента, когда они с Тоней виделись в последний раз: у Сильвии по-прежнему короткая стрижка, её волосы отливают пепельно-серым на свету; тонкий нос, губы; сухая кожа на щеках и ладонях немного потрескавшаяся. Ей уже почти сорок, но всем вокруг кажется, что этой маленькой тоненькой женщине не больше тридцати.
Откуда-то вышла пушистая чёрная кошка и начала тереться об ноги Сильвии. Она наклонилась и взяла кошку на руки:
- Тильда, это Антонина. Ты ведь не будешь драть её чемодан, верно? Пойдём, я помогу тебе отнести вещи наверх.
Тоня хорошо помнила свою комнату: коричневатые обои в мелкий цветочек, кровать напротив окна, маленький стол в углу комнаты и огромный платяной шкаф, в котором всегда было удобно прятаться в грозу. Если слушать в шкафу, как гремит гром за окном, то может показаться, будто бы кто-то перебирает спрятанные в шкатулке вещи. Маленькие стёклышки, поломанные украшения, кусочки ткани, цветные ленты. Этот звук успокаивал, и Тоня часто под него засыпала.
Сильвия поставила чемодан рядом с кроватью и уже собралась уходить, как вдруг остановилась и оглянулась:
- Скажи, ты ведь приехала сюда не просто так. Я помню, ты обещала, что не вернёшься.
- Мне просто нужно узнать, осталась ли София в городе или уехала, вот и всё.
Сильвия промолчала, затем кивнула и добавила:
- Ясно. Располагайся, если что-нибудь будет нужно, то зови меня.
Сильвия прикрыла за собой дверь и стала мягко спускаться по лестнице. Почувствовав себя совсем одной в комнате, Тоня положила на кровать чемодан и открыла его. Первое, что она достала – коробку с письмами, которые очень и очень долго писала Софии, но так и не отправила. Но теперь не нужно будет их отправлять, их можно будет отдать ей прямо в руки. Тоня очень надеялась, что София будет рада письмам, так же рада, как и в детстве. Их семьи жили недалеко друг от друга, но детьми они любили собирать стихи, интересные истории, записывать их и подбрасывать друг другу в почтовый ящик.
Потом Тоня достала из чемодана светло-голубое платье, положила его на кровать, достала туфли из мягкой кожи и стала переодеваться. Тоня была совсем не похожа на сестру. Если Сильвия всегда была очень тоненькой и изящной, то тонкость Тони переходила в угловатость и некоторую неуклюжесть, которую та всё время пыталась скрывать. Красивой она себя никогда не считала и не слышала, чтобы кто-то называл её красивой, как это было с её сестрой. На неё Тоня была лишь немного похожа лицом, таким же длинным с узким носом и большими светлыми глазами.
Переодевшись, Тоня быстро спустилась по лестнице, держа в руках связку конвертов с письмами, и выбежала на улицу.
|